Всегда в юности своей он придерживался смиренномудрия и воздержания, хранил чистоту душевную и телесную, приумножал кротость и избегал тщеславия, и много стараний приложил, укрощая плоть, ибо знал, что пресыщение плоти разрушает целомудрие и мешает бодрствованию и другим добродетелям противостоит. В устах же его постоянно были Божественные слова, насыщающие его больше меда и сот, он читал их с усердием, и внимал им, и желал воплотить их в дела. Родные же его видели, что он преуспевает во всех добродетелях, и старались быть полезными и всячески угождать Богу, как и он всем образом жизни угождал Богу. И горя небесным Божественным желанием, он умалял перед людьми все доброе и честное в себе и не выставлял напоказ душевного благоплодия своего, но от премногого своего смиреномудрия всячески скрывал многочисленные добрые дела.
