Распятие является одной из центральных тем во всем христианском искусстве и входит в число двунадесятых праздников, составляющих отдельный ряд иконостаса. Композиция опирается на евангельский рассказ (Мф. 27, 34-50; Мк. 15, 22-39; Лк. 23, 33-46; Ин. 19, 18-30) и сообщение апокрифического евангелия Никодима. Источники сообщают, что когда распяли Христа, то «от шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого. А около девятого часа возопил Иисус громким голосом... И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить». Вместе с Иисусом казнили двух разбойников: «один на правую сторону, другой на левую». При казни присутствовали «Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова и Мария Магдалина». Кроме того, евангелия говорят об «ученике, которого любил», т. е. об Иоанне, и сотнике по имени Лонгин, который «видев происходившее, прославил Бога и сказал: истинно Человек Этот был праведник» (Лк. 23, 47). Апокрифический текст Никодима содержит имена разбойников: распятого слева звали Гестас, а другого Дисмас. Последний, которого стали называть благоразумным, утешал Иисуса и сказал ему: «Иисус, сегодня ты будешь в Раю». После того как Христос испустил дух, один из воинов пронзил ему ребра копьем, и тотчас истекли кровь и вода. Воины, распявшие Христа, взяли его одежды, разделили их по жребию па четыре части. Далее говорится, что поскольку была пятница, «то иудеи, дабы не оставить тел на кресте в субботу (ибо та суббота была день великий), просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их». Однако, как говорит Иоанн, у Христа не стали перебивать голеней, так как «увидели Его уже умершим».

Первые христиане не изображали сцены Распятия. Почитание этого события стало реально устанавливаться только после отмены смертной казни через распятие, применявшейся обычно по отношению к рабам, что было сделано лишь в V веке. Именно в это время начинают собирать легенды, связанные с этим, почитать реликвии и совершать паломничества к месту казни. Так, уже Иероним (ок. 350 - 420) передает легенду о том, что Христос был распят на небольшом холме, в котором был похоронен библейский Адам. Другой источник — Бордосский паломник (333) — называет Голгофу «горкой», а паломник Евхерий (440) — скалой. В тексте Бревиария из Иерусалима (530) содержится описание: «Есть там на Голгофе большой двор, где распят был Господь. Кругом по горе самой находятся перила, и на самой же горе находится камень, род булыжника. Он имеет серебряное отверстие, куда вставлен был крест, крест украшен весь золотом и драгоценными камнями...» Последнее свидетельство говорит об установившемся к тому времени почитании священного места. Орудия страстей, в частности сам крест, становятся предметом поклонения. Паломница Сильвия (372—394) указывает, что крест был простой четырехконечной формы с драгоценными камнями (См. Православный Палестинский сборник. Вып.20. Спб., 1889).

Однако, несмотря на постепенное оформление культа, связанного с Распятием, в искусстве первое время используются аллегорические изображения на библейские темы, такие как «Жертвоприношение Авраама», «Даниил во рву львином». Последний образ как символ распятия использовался Иоанном Дамаскином, следовавшим давней традиции. В некоторых памятниках изображали один крест с монограммой Христа в венке, у основания креста помещали агнца, как символ искупительной жертвы (рельеф саркофага в мавзолее Галлы Плацидии в Равенне VI в., мозаика церкви Козьмы и Дамиана в Риме VI в.). Изображение исторического распятия с фигурой Христа стало широко распространяться лишь после решений Вселенского собора 692 года, отменившего символические замены образа Христа.

Переходную иконографию мы находим на мозаике церкви Сан Аполлинарио ин Классе в Равенне (VI в.), где в центре креста помещено полуфигурное изображение Христа, наподобие античного бюста. Аналогичное изображение распятия Иисуса, но только в окружении еще двух крестов с казненными разбойниками, известно также на ампуле VI века из собора в Монце, что говорит о восточнохристиан-ском (палестинском) происхождении персонифицированной иконографии Распятия.

Впервые изображение Распятия как исторической сцены представлено на рельефе дверей церкви св. Сабины в Риме (VI в.). Здесь мы видим распятого Христа в центре и двух разбойников на крестах по сторонам. Наиболее подробно это событие иллюстрируется в миниатюре известного нам евангелия Рабулы. В центре композиции изображен Иисус на кресте, одетый в длинную рубаху — так называемый колобий, что соответствует описанию Иоанна: «Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части, и хитон; хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху» (Ин. 19, 23). По сторонам от него — распятые на крестах Дисмас и Гестас. Один из воинов прободает копьем ребро Иисуса, другой подает Христу губку с уксусом. У подножия креста сидят трое воинов и делят одежды Иисуса. Последний эпизод в дальнейшем часто выделяется в отдельную композицию. По сторонам креста изображены Богоматерь и Иоанн Богослов, а также три женские фигуры — Мария Клеопова, Саломея и Мария Магдалина. Вверху по сторонам креста — символы солнца и луны. В сирийской иконографии складывается не только этот подробный извод, но и вырабатываются некоторые характерные подробности. Появляется, например, скорбный жест при изображении Богоматери и юного Иоанна: они прижимают ладонь к щеке, при этом Богородица в левой руке держит платок — например, на миниатюре Хлудовской псалтыри. На этой же миниатюре мы видим и череп Адама в основании креста, и струи крови, брызнувшей из прободенного ребра Иисуса. В классической византийской иконографии, ориентированной на константинопольское искусство, обычно сцена представляется в более спокойных тонах. Так, Богоматерь изображается прижимающей руки к груди.

Все многообразие иконографии сцены Распятия можно условно подразделить на несколько основных типов. Древнейшая схема так называемого сирийского типа представляет собой краткий извод: однофигурное распятие, т. е. без разбойников, по сторонам Богоматерь и Иоанн Богослов с Евангелием в руке. Ладонь правой руки он обычно прижимает к щеке. На этой основе сложилась классическая византийская схема, известная по мозаикам Хозиос Лукас в Фокиде (нач. XI в.), Неа Мони на Хиосе (1042-1056), Дафни (2-я пол. XI в.), Софии Киевской и другим, которые могут «смело рассматриваться, — по словам В. Н. Лазарева, — как наиболее зрелые решения византийской монументальной живописи» (В. Н. Лазарев, стр. 64). На мозаике в Дафни, например, изображены лишь три фигуры. Христос обнажен, на его чреслах доходящая до колен перевязь, из раны на боку течет кровь. Его тело изображено с едва заметным провисанием, что призвано как бы смягчить тему страдания. Это характерный момент всей византийской и древнерусской иконографии, отличающий ее от западных схем. Ноги Христа приколочены к перекладине раздельно, в основании креста лежит череп Адама. Богоматерь левой рукой прижимает к груди платок, а ладонь правой руки обратила в сторону креста. Иоанн правой рукой также указывает на крест, а левую опустил вниз. Вверху на фоне — скорбящие ангелы. В этой редакции могут появляться дополнительные фигуры: со стороны Богоматери — скорбящих женщин, а со стороны Иоанна — сотника Лонгина (мозаика Неа Мони, фреска Спаса на Нередице в Новгороде). На одной из икон синайского монастыря св. Екатерины Иоанн изображен рядом с Богоматерью, а группа воинов — по другую сторону креста.

Во второй половине XIV столетия иконографическая схема становится более экспрессивной. Тело Христа получает более заметный изгиб, чувства участников сцены выражаются с помощью более активной жестикуляции, увеличивается число фигур в композиции.

Другой тип, также восходящий к ранним образцам, в отличие от изображения простого предстояния перед крестом акцентирует собственно момент казни. Так, в клейме новгородской иконы «Земная жизнь Христа» использован извод, восходящий к сирийскому евангелию Рабулы. Иконописец изображает тело Христа сильно провисшим. Из ран на ладонях, ступнях, ребрах течет кровь. По сторонам креста два воина: левый прободает ребро Христа копьем, а правый касается его груди тростью. Слева стоит Богоматерь с одной из женщин, справа - Иоанн Богослов и сотник Лонгин. Новгородская икона представляет собой редкий вариант, который близок трехфигурному «Распятию» с разбойниками. Здесь за изображением крепостной стены на фоне видны скрытые ею до пояса фигуры распятых разбойников. Их изображения помещены под ветвями креста так, что получается, будто кровь из ладоней Иисуса капает им на головы.

Третий вариант композиции представляет собой изображение сцены с распятыми разбойниками. В некоторых случаях все три фигуры пригвождены к крестам, тогда как в иных разбойники привязаны к крестам веревками. Общая тенденция развития иконографии заключается в усложнении сцены, ее жанровой разработке в поздних произведениях. Появляются такие мотивы, как фигуры, олицетворяющие Церковь Христову и синагогу. Первая в виде женщины в короне принимает кровь Христову в сосуд, вторую же ангел отгоняет прочь от креста. В русских лицевых святцах и в иконописи XVII века в общую многофигурную композицию включаются Воздвижение Креста, Восшествие на Крест, Пригвождение к Кресту, Разделение одежд, Плач предстоящих, Снятие с Креста и другие эпизоды.

Любопытно проследить некоторые особенности иконографического канона по деталям изображения. Так, первоначально изображался крест простой формы, трех- или четырех конечный, однако позднее, в зависимости от положения таблички, встречаются пяти-, шести-, семи-и восьмиконечные кресты. В византийской традиции-тело Христа всегда изображается прибитым четырьмя гвоздями — в отличие от западной, где ноги приколочены одним гвоздем. Терновый венец в русских памятниках появляется лишь в XVII веке под влиянием европейского искусства. Иногда можно видеть изображение встающих из гробов мертвецов, о чем говорится в апокрифах, что это Карин и Лицеош — дети Симеона Богоприимца. Изображения луны и солнца подчас приобретают вид аллегорических фигур, как на миниатюре мюнхенского евангелия XI века, где изображены юноши в колесницах.